Гепатит C — одна из причин высокой частоты осложнений и смертности. В 65–85 % случаев острая инфекция переходит в хроническую. Исследования показывают, что у 3–20 % больных хроническим гепатитом C в течение 20 лет развивается цирроз печени, кроме того, у них повышен риск печеночноклеточного рака.
Противовирусное лечение гепатита C появилось в 1990 г. и с тех пор постепенно совершенствуется. Достигнутые успехи служат важным клиническим и этическим стимулом к лечению даже тех больных, у которых эффект от лечения в силу различных обстоятельств может быть хуже.
Ожидаемая польза от лечения включает элиминацию вируса, улучшение морфологии печени, снижение инфицированности и уменьшение риска печеночноклеточного рака. С другой стороны, комбинированная терапия интерфероном и рибавирином может вызывать серьезные соматические и психические побочные эффекты, из-за которых, по данным крупных рандомизированных исследований, лечение прекращают 10–14 % больных.
Для тех групп населения, в которых распространенность гепатита C наибольшая, (например, наркоманы и психические больные), речь о пользе лечения идет тогда и только тогда, когда она перевешивает риск. Основная клиническая проблема в отношении этической стороны вопроса заключается в том, что требуется предсказать, что перевесит — польза или риск — для целой группы больных, например с психическими заболеваниями, или какой-то ее части, и тем самым обосновать отказ в лечении. Ho et al. провели важное исследование, в котором предположили, что у лиц с текущим или перенесенным психическим расстройством противовирусное лечение гепатита чаще вызывает нежелательные реакции. В этом наблюдении психиатрический диагноз до начала лечения гепатита C имелся у 19 из 33 больных; серьезные нежелательные явления, потребовавшие медицинской помощи или отмены
лечения, возникли у 68 % больных с таким диагнозом и лишь у 29 % — без него. Надежных клинических или психометрических показателей, по которым можно было бы предсказать развитие нежелательных эффектов противовирусной терапии (требующих ее отмену) и перевешивающих пользу от лечения, в настоящее время не найдено. Депрессия в личном или семейном анамнезе не является надежным показателем ее развития как побочного эффекта лечения.
Некоторые методики признаны полезными для выявления депрессии перед началом лечения или в ходе него (например, шкала депрессии, разработанная центром эпидемиологических исследований, и шкала депрессии Бека), однако предсказать, разовьется ли депрессия во время лечения интерфероном, они не могут.
Пожалуй, самым надежным индикатором риска психических осложнений служит наличие депрессии перед началом лечения интерфероном. Депрессия — самый частый психоневрологический побочный эффект интерферона, однако есть и другие, еще более тяжелые и плохо поддающиеся лечению. Описаны случаи обострения психотических расстройств, мании, посттравматического стрессового расстройства, суицидальные намерения и действия, которые повышают риск лечения у лиц с психическими нарушениями. Так же как и при соматических нарушениях, например легкой анемии или гипотиреозе, депрессия без психоза или суицидальных мыслей должна рассматриваться только как показатель необходимости консультации психиатра, а не как противопоказание к противовирусной терапии. Наконец, нужно учитывать, что существуют эффективные препараты, способные предупредить и устранить депрессию и другие, вызванные интерфероном психические расстройства. Нужно учитывать, что во время противовирусной терапии возможны серьезные побочные явления. Врач должен подобрать средства, устраняющие эти проявления, например при боли в суставах - обезбливающие кремы и мази. Обязательно нужно учитывать побочные действия таких средств, например - это аллергические реакции, экзема, крапивница, ангионевротический отек, бронхоспастические реакции.